История хосписного движения — Благотворительный фонд помощи хосписам «Вера»
Слово «хоспис» имеет латинское происхождение. Латинское слово «hospes» первоначально означало «чужестранец», «гость».
Но в позднеклассические времена значение его изменилось, и оно стало обозначать также хозяина, а слово «hospitalis», прилагательное от «hospes», означало «гостеприимный, дружелюбный к странникам».
В поздние времена латинское «hospes» трансформировалось в английское слово «hospice», которое по данным Большого англо-русского словаря (1989) означает «приют», «богадельня», «странноприимный дом».
Р.Поллетти отмечает, что хосписом называлась ночлежка или богадельня, где останавливались паломники на пути в Святую землю. Обычно первые хосписы располагались вдоль дорог, по которым проходили основные маршруты христианских паломников. Они были своего рода домами призрения для уставших, истощенных или заболевших странников.
Заботу о неизлечимо больных и умирающих принесло в Европу христианство. Античные медики, следую учению Гиппократа, полагали, что медицина не должна «протягивать свои руки» к тем, кто уже побежден болезнью. Помощь безнадежно больным считалась оскорблением богов: человеку, даже наделенному даром врачевания, не пристало сомневаться в том, что боги вынесли больному смертельный приговор.
Сегодняшние принципы работы хосписов, создававшихся для облегчения страданий, в основном, раковых больных на поздних стадиях развития болезни, берут свое начало еще в раннехристианской эре.
Зародившись вначале в Восточном Средиземноморье, идея хосписов достигла Латинского мира во второй половине четвертого века нашей эры, когда Фабиола, римская матрона и ученица святого Иеронима открыла хоспис для паломников и больных.
Слово «хоспис» стало применяться к уходу за умирающими лишь в 19 веке. К этому времени часть средневековых хосписов закрылось из-за Реформации. Другие стали домами призрения для престарелых больных.
Большая часть работы, которую они выполняли раньше, перешла к «больницам», врачи которых, переняв идеи Гиппократа и Галена, занимались только больными, имеющими шансы на выздоровление. Безнадежно больные пациенты могли уронить авторитет врача. Они доживали свои дни почти без всякой медицинской помощи в домах призрения.
В начале девятнадцатого века врачи редко приходили к умирающим больным, даже чтобы констатировать их смерть. Эту обязанность выполняли священники или чиновники.
В 1842 году Жанн Гарнье, молодая женщина, потерявшая мужа и детей, открыла первый из приютов для умирающих в Лионе. Он назывался хоспис, а также «Голгофа». Еще несколько были открыты позже в других местах Франции. Некоторые из них действуют и сейчас, и, по крайней мере, один из этих хосписов участвует в подъеме движения паллиативного ухода в этой стране.
Тридцать лет спустя, в 1879 году ирландские Сестры Милосердия независимо от хосписов Жанн Гарнье основали в Дублине Хоспис Богоматери для умирающих.
Орден Матери Мэри Айкенхед был основан значительно раньше, еще в начале века, этот орден всегда заботился о бедных, больных и умирающих, но хоспис Богоматери был первым местом, созданным специально для ухода за умирающими.
К тому времени, когда орден открыл еще один хоспис, хоспис Святого Иосифа в лондонском Ист-Энде в 1905 году, в городе уже действовали, по меньшей мере, три протестантских хосписа, которые назывались «Дом отдохновения» (открылся в 1885 году), «Гостиница Божия», позднее «Хоспис Святой Троицы» (открылся в 1891 году) и «Дом святого Луки для бедных умирающих» (открылся в 1893 году). Последний, основанный Говардом Барретом и Методистской миссией в Восточном Лондоне, публиковал подробные и живые Годовые отчеты. Доктор Баррет размещал там захватывающие истории об отдельных пациентах, их личности. Он писал очень мало о симптоматическом лечении, но живо описывал характер своих пациентов, их мужество перед лицом смерти. Он глубоко сочувствовал семьям умерших, оставшимся дома в такой нищете, которой не могла помочь ни одна социальная организация. Так, в 1909 году он писал «Мы не хотим говорить о наших больных как о простых «случаях из нашей практики». Мы осознаем, что каждый из них — это целый мир со своими особенностями, своими печалями и радостями, страхами и надежами, своей собственной жизненной историей, которая интересна и важна для самого больного и небольшого круга его близких. Нередко в эту историю посвящают и нас».
Именно в этот хоспис в 1948 году пришла Сесилия Сандерс, основательница современного хосписного движения. И даже в то время, спустя 40 лет, молодым сотрудникам раздавали экземпляры Годовых отчетов, чтобы дать им представление о духе настоящей хосписной работы.
Основным вкладом Сесилии Сандерс в хосписное движение и, таким образом, в целую отрасль паллиативной медицины было установление режима приема морфина не по требованию, а по часам.
Такой режим выдачи обезболивающего был действительно огромным и революционным шагом вперед в деле ухода за больными с неизлечимыми стадиями рака.
В то время как в других больницах пациенты просто умоляли персонал избавить их от боли и часто слышали фразу «Вы еще можете немного потерпеть» (врачи боялись сделать своих пациентов наркоманами), пациенты хосписа святого Луки почти не испытывали физической боли.
Хоспис использовал для снятия боли так называемый «Бромптонский коктейль», состоящий из опиоидов, кокаина и алкоголя, используемый врачами Бромптонской больницы для пациентов с поздними стадиями туберкулеза.
В 1935 году Альфред Ворчестер опубликовал маленькую книжку «Уход за больными и умирающими», впоследствии ставшую классической. Это были три лекции, прочитанные студентам-медикам в Бостоне.
Когда книга увидела свет, автору было уже восемьдесят лет, большую часть которых он проработал семейным врачом.
Однако доктор Ворчестер смог написать эту книгу не только благодаря своему огромному опыту, но и благодаря помощи, которую он получил от диаконис дома Отдохновения и парижских монахинь ордена святого Августина. Этот автор по праву считается пионером в паллиативном уходе.
Другая важнейшая работа, посвященная уходу за умирающими, была опубликована мемориальным Фондом Марии Кюри в 1952 году. Это доклад, составленный по результатам вопросника, разосланного районным медсестрам.
Он систематически описывает симптомы физического и социального стресса у раковых больных, находящихся дома.
Основываясь на полученной информации, Фонд Марии Кюри начал организовывать стационары и выездные службы, готовить медсестер для домашнего ухода, проводить фундаментальные исследования и создавать образовательные программы.
В 1947 году доктор Сесилия Сандерс, тогда недавно аттестованный социальный работник и бывшая медсестра, встретила на своем первом обходе в хосписе св. Луки пациента лет сорока, летчика по имени Давид Тасма, который приехал из Польши. У него был неоперабельный рак.
После нескольких месяцев он был переведен в другую больницу, где доктор Сесилия Сандерс навещала его еще два месяца до его смерти. Они много беседовали о том, что могло бы помочь ему прожить остаток жизни достойно, о том, как, освободив умирающего от боли, дать ему возможность примириться с собой и найти смысл своей жизни и смерти.
Эти беседы и положили начало философии современного хосписного движения.
После смерти Давида Тасмы Сесилия Сандерс пришла к убеждению, что необходимо создавать хосписы нового типа, обеспечивающие пациентам свободу, позволяющую найти собственный путь к смыслу бытия. В основу философии хосписа были положены, прежде всего, забота о личности, открытость разнообразному опыту, научная тщательность психологических, медицинских, социальных разработок.
После того, как в 1967 году хоспис святого Христофора, первый современный хоспис, созданный усилиями Сесилия Сандерс, открыл в Великобритании свой стационар, а в 1969 году организовал выездную службу, туда приехала делегация из Северной Америки.
Флоренс Вальд, декан школы медсестер в Еле и Эдд Добингел, священник Университетского госпиталя были среди основателей первой выездной службы хосписа в гор. Нью Хэвен, штат Коннектикут. В 1975 году хоспис появился и в Канаде, в Монреале.
Этот хоспис был основан на базе очень скромного отдела паллиативной помощи и включал в себя выездную службу, а также несколько врачей-консультантов. Это было первое употребление слова «паллиативный» в этой области, так как во франкоязычной Канаде слово хоспис означало опеку.
В 1969 году выходит в свет книга «О смерти и умирании», написанная Элизабет Кюблер-Росс. Эта книга произвела революцию в общественном сознании того времени. Доктор Кюблер-Росс в своей книге утверждает, что смерть — это не «недоработка медицины», а естественный процесс, заключительная стадия роста человека.
Проработав много лет с неизлечимо больными в медицинском центре университета Колорадо, она имела возможность наблюдать и описывать процесс умирания от паники, отрицания и депрессии до примирения и принятия.
Именно Элизабет Кюблер-Росс положила начало обсуждению темы смерти в медицинском сообществе, доказывая врачам, что высокотехнологичная медицина не способна решить всех проблем человеческого существования.
С начала 1980-х годов идеи хосписного движения начинают распространяться по всему миру.
С 1977 года в хосписе Святого Христофора начинает действовать Информационный центр, который пропагандирует идеологию хосписного движения, помогает только что созданным хосписам и группам добровольцев литературой и практическими рекомендациями по организации дневных стационаров и выездных служб. Регулярно проводимые конференции по хосписному уходу позволяют встречаться и обмениваться опытом врачам, медсестрам и добровольцам, представителям различных религий и культур. Очень часто именно на таких конференциях возникало решение создать хоспис в той или иной стране, как это было на шестой международной конференции, когда старшая медсестра клиники в Лагосе написала обращение к министру здравоохранения Нигерии с просьбой содействовать организации хосписа в Найроби.
В некоторых странах хосписное движение развивалось именно таким образом, в других же хосписы формировались на базе более традиционных медицинских учреждений.
Как, например, в Индии, где по статистике из 900 миллионов населения один из восьми человек заболевает раком и 80 процентов обращается за лечением, когда уже слишком поздно.
В 1980 году, на Первой международной конференции, посвященной хосписному уходу, выступал доктор де Суза, заведующий отделением крупной больницы в Бомбее. Он очень убедительно говорил о проблемах хосписного движения в развивающихся странах, о голоде и нищете, а также о физической боли.
«Достаточно плохо само по себе быть старым и немощным. Но быть старым, больным на последней стадии рака, голодным и нищим, не иметь близких, которые бы позаботился о тебе, наверное — это верх человеческих страданий». Благодаря доктору де Суза в 1986 году в Бомбее открылся первый хоспис, а затем и еще один.
Сестры из ордена Святого Креста, получившие специальное медицинское образование, взяли на себя заботу о пациентах. В ноябре 1991 года в Индии отмечалось 5-летие основания первого хосписа, в честь которой в Индии состоялась международная конференция «Поделимся опытом: Восток встречается с Западом».
В 1972 году в Польше, в одной из первых среди социалистических стран, появляется первый хоспис в Кракове. К концу восьмидесятых годов, когда была создана Клиника Паллиативной медицины при академии медицинских наук, паллиативный уход стал частью структур общественной службы здоровья. Сейчас в Польше существует около 50 хосписов, как светских, так и принадлежащих церкви.
В России первый хоспис появился в 1990 году в Санкт-Петербурге по инициативе Виктора Зорза — английского журналиста и активного участника хосписного движения. Первым врачом Первого хосписа в России стал Андрей Владимирович Гнездилов. Через некоторое время в Москве создается Российско-Британское благотворительное общество «Хоспис» для оказания профессиональной поддержки российским хосписам.
В 1992 году в Москве организуется небольшая группа добровольцев и медицинских работников, помогающая неизлечимо больным на дому. В 1994 году при финансовой и административной поддержке правительства Москвы, в центре города, на улице Доватора открывается новое здание для Первого Московского хосписа. Создателем и главным врачом Первого Московского хосписа стала Вера Васильевна Миллионщикова.
Идеи хосписного движения продолжают распространяться по всей России. Всего в России сейчас существует около 100 хосписов, в том числе в Липецке, Туле, Перми, Таганроге, Челябинске и других городах.
Развитие хосписного движения и открытие огромного числа этих учреждений в различных странах постепенно привело к тому, что понятие «хоспис» стало включать в себя не только тип учреждения для неизлечимо больных, но и концепцию ухода за умирающими больными.
Текст из книги «Хосписы. Сборник материалов»
Составители: В.В.Миллионщикова, С.А.Полишкис
Источник: http://www.hospicefund.ru/hospice/history/
Хосписное движение
ду). Последний, основанный Говардом Барретом и Методисткой миссией в Восточном Лондоне, публиковал подробные и живые Годичные отчеты. Доктор Баррет размещал там захватывающие истории об отдельных пациентах, их личности.
Он писал очень мало о симптоматическом лечении, но живо описывал характер своих пациентов, их мужество перед лицом смерти.
Он глубоко сочувствовал семьям умерших, оставшимся дома в такой нищете, которой не могла помочь ни одна социальная организация.
Другим вкладом хосписа св. Луки в Хосписное движение и, таким образом, в целую отрасль паллиативной медицины, было установление режима регулярного приема морфина, наркотика, до сих пор применяющегося в медицине для снятия сильных болей.
Регулярный (по требованию) режим выдачи обезболивающего был действительно огромным шагом вперед в деле ухода за больными с неизлечимыми стадиями рака.
В то время как в других больницах пациенты просто умоляли персонал избавить их от боли и часто слышали фразу “Вы еще можете немного потерпеть” (врачи боялись сделать своих пациентов наркоманами), пациенты хосписа святого Луки почти не испытывали физической боли.
Хоспис использовал для снятия боли так называемый “Бромптонский коктейль”, состоящий из опиоидов, кокаина и алкоголя, используемый врачами Бромптонской больницы для пациентов с поздними стадиями туберкулеза .
2. Хосписное движение сегодня
В 1947 году доктор Сесилия Сандерс, тогда недавно аттестованный социальный работник и бывшая медсестра, встретила на своем первом обходе в хосписе св. Луки пациента лет сорока, летчика по имени Давид Тасма, который приехал из Польши. У него был неоперабельный рак.
После нескольких месяцев он был переведен в другую больницу, где доктор Сандерс навещала его еще два месяца до его смерти. Они много беседовали о том, что могло бы помочь ему прожить остаток жизни достойно, о том, как, освободив умирающего от боли, дать ему возможность примириться с собой и найти смысл своей жизни и смерти.
Эти беседы и положили начало философии современного хосписного движения.
После смерти Давида Тасмы, Сесилия Сандерс пришла к убеждению, что необходимо создавать хосписы нового типа, обеспечивающие пациентам свободу, позволяющую найти собственный путь к смыслу. В основу философии хосписа были положены открытость разнообразному опыту, научная тщательность и забота о личности.
После того, как в 1967 году хоспис святого Христофора, первый современный хоспис, созданный усилиями Сесилии Сандерс, открыл в Великобритании свой стационар, а в 1969 году организовал выездную службу, туда приехала делегация из Северной Америки.
Флоренс Вальд, декан школы медсестер в Еле и Эдд Добингел, священник Университетского госпиталя были среди основателей первой выездной службы хосписа в гор. Нью Хэвен, штат Коннектикут. В 1975 году хоспис появился и в Канаде, в Монреале. Этот хоспис был основан на базе очень скромного отдела паллиативной помощи и включал в себя выездную службу, а также несколько врачей-консультантов.
Это было первое употребление слова “паллиативный” в этой области, так как во франкоязычной Канаде слово хоспис означало опеку или недостаточную помощь.
Команды всех этих хосписов развивали принципы, сейчас поддерживаемые Всемирной Организацией Здравоохранения, о том, что паллиативная медицина:
- Утверждает жизнь и рассматривает смерть как нормальный процесс;
- Не ускоряет и не замедляет смерть;
- Обеспечивает облегчение боли и других беспокоящих симптомов;
- Объединяет психологические и духовные аспекты ухода за больным;
- Предлагает систему поддержки, чтобы помочь больным жить активной жизнью до конца;
- Предлагает систему поддержки, чтобы помочь семьям справиться с трудностями во время болезни родственника, а также после его смерти.
Первые хосписы в Англии, такие как Хоспис Святого Христофера и детский хоспис Дом Елены (Helen House) были созданы в специальных домах. Это частные хосписы, они совершенно независимы и отделены от больниц. Наряду с этим, Английское Национальное общество помощи больным раком создаёт хосписы на территории уже работающих больниц, где они могут пользоваться всем, чем располагают клиники.
Традиционно, хосписы в Великобритании организуются в специально выстроенных для них зданиях. Детские хосписы при этом значительную часть работы организуют для подопечных семей на дому, т.к. они помогают семьям, которые растят детей с различными заболеваниями и различной продолжительностью жизни.
Главный критерий – ребенку не суждено стать взрослым. В самом этом здании семья с больным ребенком или один ребенок могут проводить в среднем 1-2 недели в году для того, чтобы родные могли отдохнуть.
Характерно, что дети с онкологическими заболеваниями под опекой хосписов, организованных таким образом, бывают очень редко.
С начала 1980-х годов идеи хосписного движения начинают распространяться по всему миру.
С 1977 года в хосписе Святого Христофора начинает действовать Информационный центр, который пропагандирует идеологию хосписного движения, помогает только что созданным хосписам и группам добровольцев литературой и практическими рекомендациями по организации дневных стационаров и выездных служб.
Регулярно проводимые конференции по хосписному уходу позволяют встречаться и обмениваться опытом врачам, медсестрам и добровольцам, представителям различных религий и культур. Очень часто именно на таких конференциях возникало решение создать хосп�
Источник: https://www.studsell.com/view/198403/10000
Зачем учить тому, что все умирают
История хосписного движения в России и мире
Неизлечимо больной — ребенок наоборот. Если дети поначалу немощны, но с возрастом обучаются всему, то умирающий взрослый постепенно теряет приобретенные функции, часто ощущает боль и страх смерти. Облегчить жизнь умирающего пациента — задача паллиативной помощи.
Ее главный принцип заключается в комплексном подходе: важен не только уход за пациентом, но также эмоциональное состояние больного и его родных.
Хоспис — один из инструментов паллиатива, который помогает сделать процесс ухода из жизни настолько безболезненным — во всех смыслах, — насколько это возможно.
От религии к медицине
Паллиатив всегда сопровождается мерами социальной поддержки: помощью социального работника, оформлением инвалидности, получением препаратов. Философия паллиативной помощи — в обеспечении права на жизнь до самых последних дней.
Необходимость достойной «жизни на всю оставшуюся жизнь» пришла в медицинскую культуру относительно недавно. В Античности подобный подход не принимался, и сама идея помощи безнадежно больным стала распространяться в Европе только с приходом христианства.
Само понятие «хоспис» изначально значило «чужестранец» и только в XIX веке приобрело свое нынешнее значение. Предшественником хосписов стал приют христианки Фабиолы, римской матроны, ученицы святого Иеронима и путешественницы. В своем доме она принимала всех страждущих — от паломников к Святой земле до обездоленных нищих, — где ухаживала за гостями вместе со своими единомышленницами.
Позже, уже в Средневековье, во многих монастырях стали появляться подобные приюты. Веками смерть была ближе к религии, чем к медицине: роль последнего, кто помогает больному, чаще брал на себя священник, а не врач.
Непосредственно с уходом за умирающими хосписы стали ассоциироваться только в XIX веке. К этому моменту часть монастырей, а с ними и приюты были закрыты из-за Реформации. Остальные превратились в дома призрения для немощных пожилых. Неизлечимо больные оказались на попечении госпиталей, где выше ставили жизнь того, кто еще может выздороветь, чем комфорт уже обреченного больного.
После продолжительного упадка хоспис как слово и как явление возрождается во Франции. Последующая благотворительная работа вновь проделана женщинами: Жанна Гарнье, молодая христианка, в 1842 году превратила свой дом в приют для умирающих, назвав его «Голгофой». Позднее сподвижницы Жанны открыли еще несколько хосписов по всей стране — некоторые из них действуют во Франции до сих пор.
Примерно в то же время первые хосписы появились в Дублине, а после, уже в начале XX века, открылись в Англии, США и Австралии.
Сесилия Сандерс
Источник: https://snob.ru/entry/156269
Персональный сайт – Хоспис
История хосписного служения
«Я скоро умру – поухаживайте за мной, пожалуйста».
(В.М. Глухова, умерла 15.09.1998)
На вопрос «Что такое хоспис» большинство людей ответит: «Это место, где умирают», «Это больница для онкологических пациентов», «Там лежат те, кто обречен»… Но правильным будет ответ, способный многих шокировать: «Это место, где личность в преддверии перехода в вечность может быть излечена от страха смерти – верой в бессмертие собственной души».
История достаточно молодого для России хосписного движения уходит корнями в раннехристианский период, когда вдоль европейских дорог, по которым проходили основные маршруты христианских паломников, открывались первые пристанища для истощенных и больных.
Большинство раннехристианских хосписов более пеклось о душевном покое, нежели о телесном здоровье, полагая, что тело – всего лишь средство на пути духовного совершенствования. Первые хосписы не были созданы исключительно для ухода за умирающими, они не отказывали в помощи ни изможденным путникам, ни окрестным жителям.
Их появление в Европе было революционно – царствовавшая до того античная медицина не желала «протягивать свои руки» к тем, кто уже побежден болезнью, полагая оскорблением богов помощь безнадежно больным.
Слово «хоспис» этимологически не связано со смертью. Латинское hospes первоначально означало гостя, а затем уже и хозяина. hospitalis – прилагательное от hospes, имело значение «гостеприимный, дружелюбный к странникам».
Первое употребление слова «хоспис» исключительно в применении к уходу за умирающими появилось лишь в XIX веке. В 1842 году француженка Жане Гарнье, женщина сложной судьбы, потерявшая семью, открыла первый из приютов для умирающих в Лионе. Он назывался «Голгофа».
В 1879 году ирландские сестры милосердия ордена Матери Марии Айкенхэд независимо от хосписов Жане Гарнье основали Хоспис Богоматери для умирающих в Дублине.
Орден, основанный в начале века, всегда заботился о бедных, больных и умирающих, однако открытый им хоспис Богоматери был первым местом, созданным специально для ухода за обреченными. К тому времени, когда в 1905 году этот же орден открыл еще один хоспис – Св.
Иосифа в лондонском Ист-Энде, в городе уже действовали, по меньшей мере, четыре приюта для умирающих.
Особо примечателен «Дом Св. Луки для бедных умирающих», основанный Говардом Барретом и Методисткой миссией в Восточном Лондоне.
Этот хоспис публиковал подробные Годичные отчеты, в которых Баррет почти не писал о симптоматическом лечении, зато живо описывал характер своих пациентов, их мужество перед лицом смерти: «Мы не хотим говорить о наших больных как о простых «случаях из нашей практики».
Мы осознаем, что каждый из них – это целый мир со своими особенностями, своими печалями и радостями, страхами и надежами, своей собственной жизненной историей, которая интересна и важна для самого больного и небольшого круга его близких. Нередко в эту историю посвящают и нас».
Именно в этот хоспис в 1947 году пришла Сисилия Сандерс – основательница современного хосписного движения. В 1967 году первый современный хоспис, созданный усилиями Сисилии Сандерс, – хоспис Св. Христофора – открыл в Великобритании свой стационар, а в 1969 году организовал выездную службу.
В том же году туда приехала делегация из Северной Америки, и вскоре первые хосписы появились в Нью Хэвен (США, штат Коннектикут), а затем – в Монреале (Канада). Последний был основан на базе очень скромного отдела паллиативной помощи и включал в себя выездную службу, а также несколько врачей-консультантов.
Это было первое употребление слова «паллиативный» в области помощи умирающим, так как во франкоязычной Канаде слово «хоспис» означало опеку.
Команды всех этих хосписов развивали принципы, сегодня поддерживаемые Всемирной Организацией Здравоохранения (ВОЗ), о том, что паллиативная медицина: утверждает жизнь и рассматривает смерть как нормальный процесс; не ускоряет и не замедляет смерть; обеспечивает облегчение боли и других беспокоящих симптомов; объединяет психологические и духовные аспекты ухода за больным; предлагает систему поддержки, чтобы помочь больным жить активной жизнью до конца, а также поддержку семьям.
Теоретической поддержкой паллиативного подхода стала маленькая книжечка Альфреда Ворчестера «Уход за больными и умирающими», опубликованная в 1935 году. В ней Ворчестер обобщил как собственный опыт работы семейным врачом, так и практику диаконис «дома Отдохновения» и парижских монахинь ордена святого Августина, традиционно ухаживавших за умирающими.
С начала 1980-х годов идеи хосписного движения начали распространяться по всему миру. Регулярно проводимые конференции по паллиативному уходу позволили встречаться и обмениваться опытом врачам, медсестрам и добровольцам – представителям различных религий.
Лахта. Первый российский хоспис.
В России первый хоспис появился в 1990 году в Санкт-Петербурге по инициативе Виктора Зорза, английского журналиста, бывшего заключенного ГУЛАГа и активного участника хосписного движения. Никто не приходит к теме смерти путем теоретизирования – В. Зорза потерял свою 25-летнюю дочь, страдавшую раком кожи.
В России, сыгравшей в его драматической судьбе огромную роль, жизнь свела его с Андреем Владимировичем Гнездиловым – врачом Божьей милостью. Не случись этого знакомства, кто знает, появился бы и когда в Петербурге первый хоспис. Место для него выбрал В. Зорза – в Лахте, в старом деревянном доме, построенном в 1903 году княгиней Ольгой Фермор для больных бедняков.
После 1917 года в нем размещалась районная клиника, а позднее – стационар для одиноких стариков и инвалидов.
Первым врачом первого российского хосписа стал врач-психиатр, доктор медицинских наук, профессор НИПНИ им. В.М. Бехтерева и кафедры психиатрии МАПО, почетный доктор Эссекского университета в Англии Андрей Владимирович Гнездилов.
Его неординарная личность наложила отпечаток на все «новорожденное» хосписное движение России. Среди учредителей хосписа были Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, академик Д.С. Лихачев и писатель Д.А. Гранин. Помощь в организации работы и обучении персонала оказали врачи и медицинские сестры из Великобритании.
В первый год они курировали работу хосписа, проводили семинары по вопросам паллиативной помощи.
Сегодня в стране работает 45 хосписов, но сказать, что они полностью решают проблему умирающих онкобольных, увы, нельзя. Наилучшая ситуация с хосписами, хотя и не исключающая очередей, сложилась в Санкт-Петербурге и Москве.
Правда, хосписы подразумевают и такой вид помощи как выездные бригады, посещающие больных на дому.
В Санкт-Петербурге сегодня 11 хосписов: 6 – со стационаром и амбулаторной службой на дому и 5, – в которых функционирует только одна из этих служб.
Нашедшая понимание в России в период перестройки, идея воспринимать страдающего человека не как поломанный винтик социальной машины, а как ценность до последнего его вздоха, всегда была близка сознанию христианина. Желание сказать больному слова утешения, поддержать его родных в скорбных обстоятельствах, привело к созданию в больнице сестричества.
Тогдашний главный врач Т.И. Гермонченко, председатель попечительского совета А.В.
Гнездилов и работавший в больнице врачом иерей Артемий Темиров подписали прошение о создании общины, адресованное митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну, сформулировав цель создания общины: «Главная особенность хосписа в том, что здесь оказывается помощь больным на последнем этапе их жизни.
Больные нуждаются не только в облегчении физических страданий, но и в духовной поддержке и христианском приготовлении к смерти. Большинство персонала хосписа – православные христиане.
Прихожане нескольких храмов города, по благословению духовных отцов, периодически навещают больных, выполняют их просьбы, помогают медперсоналу в уходе, подготавливают больных к крещению и причастию. Персонал хосписа и наши добровольные помощники, и я, недостойный иерей, хотели бы потрудиться в восстановлении деятельного служения Господу через дела христианского милосердия и возрождение православных сестричеств… Со смирением просим Ваше Высокопреосвященство благословить создание общины сестер милосердия во имя преподобномученицы Елисаветы».
29 сентября 1994 года митрополит Иоанн благословил создание общины сестер и братьев милосердия, одной из основных задач которой стала духовная поддержка пациентов и христианское приготовление их к смерти.
Датой образования общины считается 9 ноября 1994 года, именно в этот день в Управлении юстиции мэрии Санкт-Петербурга был зарегистрирован ее Устав. В сестричество вошли 13 человек. Духовником его стал иерей Артемий Темиров. В 1997 году на его место по просьбе сестер был назначен протоиерей Георгий Артемьев, настоятель лахтинского храма св.
апостола Петра. Старшей сестрой стала Елена Анатольевна Кабакова, возглавляющая сестричество и поныне. Жизненный путь о. Георгия закончился в 2009 году.
Сегодня духовником сестричества и настоятелем храма служит иерей Андрей Мунтян. В сестричество входят посвященные (по сокращенному чину Марфо-Мариинской обители) братья и сестры, 5 сотрудников хосписа и 15 волонтеров.
Философия активного сострадания
«Страшно, но во мне почему-то больше радости, чем боли».
(Федченко А.А., умер 09.03.2003)
Привыкшие к «механистическому» отношению медицины к себе, мы ассоциируем хоспис с убогими человечностью больницей или интернатом для одиноких стариков и страшимся еще более, ведь из больницы выходят, а из хосписа – нет.
Мы понятия не имеем о духовном аспекте работы хосписов, об их созидательной роли, каким бы неуместным ни казалось это слово.
Воспринимая вечную нищету стационаров как нечто привычное, мы и представить себе не можем, что в столь «печальном месте», кому-то может быть «хорошо», и что именно оттуда может придти помощь как уходящему, так и его семье.
Многие ли сегодня знают о том, что их горе может быть разделено профессионально и по-человечески персоналом хосписной службы, что в отличие от больницы, где весь негатив бедности и прагматичности уравновешивается единственно клятвой Гиппократа, глубоко духовные начала заложены в самой психотерапевтической этике хосписной службы? Ведь несмотря на то, что паллиативный подход как направление медицины сформировался совсем недавно, как жизненная философия активного сострадания, философия любящих, провожающих в вечность своих любимых, он вырос именно из практики христианских диаконисс. В отличие от радикальной медицины, где «вместо семерых слуг пациент имеет семь начальников, которые определяют его режим, поведение, учат, что надо и чего не следует – фактически распоряжаются его жизнью» (А.В. Гнездилов), паллиативный подход – это служение уходящему, это уважение к его свободе, вере, внутренним переживаниям. Поясним принципы паллиативного подхода, хорошо знакомые светскому медперсоналу, опытом православного врача и архипастыря Антония Сурожского.
- Хоспис – это достойная жизнь до конца. Основная идея хосписа – облегчение боли и страданий как физических, так и душевных.
«Умирает человек… Ты его первым делом должен взять в себя, не защищаясь ни от его страхов, ни от его боли, его непонимания. И держать перед Лицом Божьим»[1].
- Смерть нельзя ни торопить, ни тормозить. Каждый человек живет свою жизнь. Время ее не знает никто. Мы лишь попутчики на этом этапе жизни пациента.
«Когда человек в таком состоянии, то священник или близкий друг должен считать, что этот человек – единственный на свете, и ему отдать все внимание и все время».
- Если пациента нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать. То, что кажется мелочью, пустяком в жизни здорового человека – для пациента имеет огромный смысл.
«У меня нет слов, у меня нет знания, но у меня есть ласка, у меня есть тепло, и этим я могу поделиться. Я могу сказать самую нелепую вещь, которая вдруг окажется самой нужной вещью для этого человека. Не искать формулировок, не искать каких-то доводов, а просто пожалеть, просто поласкать».
- · Пациент ближе к смерти, поэтому он мудр. Узри его мудрость.
«Не надо делать вид, будто потому что ты священник, ты понимаешь то, чего никогда сам не испытывал»
- · Каждый человек индивидуален. Нельзя навязывать пациенту своих убеждений. Пациент дает нам больше, чем мы можем дать ему.
«Надо стать, как музыкальная струна, которая сама не издаст звука, но как только к ней прикоснется палец человека, она начинает звучать, – петь или плакать. Этому должен научиться всякий человек, на этом основаны все человеческие отношения. Если врач так относится к больному, если священник так относится к пасомому – больному или не больному – то создаются совершенно новые отношения».
- · Ты должен принять от пациента все, вплоть до агрессии. Прежде чем что-нибудь делать, пойми человека. Прежде чем понять – прими его.
«У каждого из нас есть сердцевина, которую мы боимся открыть другому человеку.
А вместе с тем, если мы не откроемся (я не говорю о тех глубинах, куда только Бог имеет право заглянуть), если человек не приоткроет тех глубин, где происходит внутренняя борьба между светом и тьмой, между жизнью и смертью, между добром и злом, то твое священническое присутствие с точки зрения его болезни никакой пользы не при несет».
- · Говори правду, если пациент этого желает и если он готов к этому. Будь всегда готов к правде и искренности, но не спеши.
«Инициатива в каком-то отношении должна идти от больного, а не от тебя. Ты должен быть настолько углубленно-молчалив и открыт, что больной мог бы в любую минуту с тобой заговорить.
У нас должно быть мужество и такт, которые позволят больному заговорить о своих страхах, потому что одна из самых тяжелых вещей для него – это лежать, замкнувшись в свое одиночество, которое создается тем, что он не решается высказаться».
- · «Незапланированный» визит не менее ценен, чем визит «по графику». Чаще заходи к пациенту. Не можешь зайти – позвони, не можешь позвонить – вспомни.
«Если вы кого-то посещаете, пусть ему будет совершенно ясно, что все время, каким вы располагаете – пусть пять минут – принадлежит ему совершенно безраздельно, что в эти пять или сколько-то минут ваши мыслит не буду заняты ничем другим, что нет на свете человека более значительного для вас, чем тот, с кем вы находитесь. Сядьте, возьмите больного за руку и скажите: «Я рад побыть с тобой…».
- · Пациент и его близкие – единое целое. Будь деликатен, входя в семью. Не суди, а помогай.
«Не надо пробовать утешать пустыми словами. Человеку нужно, чтобы ты с ним был в его горе, на дне этого горя вместе с ним, и не убеждал его, что горя нет или что он неправ, горюя».
«Главное же – понимание, что страдание страшно не само по себе, а когда оно бессмысленно. Если попытаться выразить словами страдания, которые испытывает обреченный больной, они звучат как «страшно, больно, одиноко». (А. В. Гнездилов).
И сама система хосписа, и служение его персонала, включая сестер и братьев милосердия, призваны изменить эту ориентацию на противоположную: «не страшно, не больно, не одиноко».
Не страшно, не больно, не одиноко умирать только на руках сострадающих людей и с Богом в душе.
«Однажды в хосписе обратили внимание, что больные нередко умирают группами. Попытались связать это явление с метеоусловиями и прочими внешними факторами, долго «докапывались» до истины. Оказалось, смерть чаще отмечается в дежурство определенных медсестер и нянечек, заметьте, лучших! Умереть на «любящих» руках легче, чем на безразличных». (А.В. Гнездилов)
«Если ты не можешь вылечить, то хотя бы облегчи страдание больного, если не можешь облегчить, то раздели их». К сожалению, в отношении человека обреченного роль отечественной медицины в этой «формуле» вряд ли можно считать значимой.
Не имея возможности вылечить, она с ее бездуховным «инструментальным» подходом к пациенту не в состоянии облегчить его страданий. Да, больница может быть неизбежной и необходимой для проведения обследования и технических лечебных процедур.
Она обеспечивает стерильность и порядок, но есть в ней бюрократизм и полное обезличивание пациентов, есть в ней и финансовый прагматизм, четко определяющий, за кого стоит бороться, а за кого нет. Поэтому когда в ее услугах уже нет необходимости, человеку лучше находиться в родном доме, где «и стены помогают».
Для многих именно хоспис становится этим родным домом – во многом благодаря служению сестер милосердия.
Принимая неизбежность смерти человека и вооружась заботой и любовью, они умудряются иногда немыслимыми ухищрениями не только обеспечить адекватный уход, но и сохранить то самое – необходимое качество его жизни, предполагающее включенность больного в семейное общение, выполнение его обычных желаний, сохранение чувства человеческого достоинства, обретение смысла в страданиях – качество, противопоставляющее смерть «по-человечески» «забытой» смерти в холодном больничном коридоре.
Удалова Марина
[1] Митрополит Антоний Сурожский, «Что делать у постели умирающего». Сатисъ, СПб, 2009.
Источник: http://sestr-elizaveta.narod.ru/index/0-3
Сесилия Сандерс – мать хосписов
10 лет назад умерла Сесилия Сандерс – родоначальница современного хосписного движения. Основанный ею в 1967 году хоспис святого Христофора в Лондоне стал первым в мире хосписом современного типа.
Саму идею ухода за неизлечимо больными и умирающими в Европу принесло христианство. В античности врачи считали, что помогать неизлечимо больным не нужно. Помощь безнадежно больным считалась оскорблением богов: ведь они уже вынесли смертный приговор.
Первое употребление слова «хоспис» именно в смысле «место для ухода за умирающими» появилось лишь в 19 веке. К этому времени часть средневековых хосписов закрылось из-за Реформации. Другие стали домами призрения для престарелых больных.
Большая часть работы, которую они выполняли раньше, перешла к «больницам», где врачи занимались только больными, имеющими шансы на выздоровление. Безнадежно больные доживали свои дни практически без всякой медицинской помощи в домах призрения.
В начале девятнадцатого века врачи редко приходили к умирающим больным, даже чтобы констатировать их смерть. Это делали священники.
«Дамы Голгофы»
Новейшая история хосписного движения связана с именем Жанны Гарнье. Глубоко верующая христианка, в 24 года она овдовела и двое ее детей умерли. В 1842 году Жанна открыла в своем доме в Лионе приют для смертельно больных, умирающих женщин, делила с ними последние дни их жизни, облегчая их страдания.
«Я был болен, и вы посетили Меня» (Мф. 25,36) – эта евангельская фраза, сказанная Христом в беседе с учениками о Суде Божием после Второго Пришествия и незадолго до Его Распятия, была написана на фасаде дома Жанны. Она назвала свой приют «Голгофа».
Жанна хотела, чтобы в приюте была атмосфера «уважительной близости, молитвы и спокойствия перед лицом смерти». Через год после открытия хосписа Жанна умерла, написав незадолго до смерти: «Я основала этот приют, вложив 50 франков, – а Божий Промысл закончит начатое».
И ее дело продолжили многие: вдохновленная примером Жанны француженка Аурелия Жуссе в 1843 году основала второй приют «Голгофа» в Париже, потом «Дамы Голгофы» отправились в другие города Франции – Руан, Марсель, Бордо, Сен-Этьен, потом – Брюссель, а в 1899 году – за океан, в Нью-Йорк. Современная паллиативная помощь умирающим во многом основана на принципах, заложенных «Дамами Голгофы».
Хоспис «Дам Голгофы». Приют святой Моники. Конец XIX века
«Дом святой Розы»
В начале XX века в Лондоне, Нью-Йорке, в Сиднее стали открываться хосписы, основанные подвижницами католической и англиканской церквей. Тогда в хосписах большинство пациентов были умирающие от неизлечимого в то время туберкулеза, хотя были и онкологические больные.
Фрэнсис Дэвидсон, дочь верующих и состоятельных родителей из Абердина, в 1885 году основала первый «дом для умирающих» в Лондоне. Там же она познакомилась с англиканским священником, Уильямом Пеннфезером. Совместными усилиями они устроили «дом умиротворения» для умирающих от туберкулеза бедняков.
Роза Хоторн, обеспеченная и благополучная в прошлом женщина, похоронив ребенка и близкую подругу, стала монахиней доминиканского ордена, «матерью Альфонсой», и основала «Дом святой Розы для неизлечимых больных» в Нижнем Манхеттене. Она и ее сподвижницы называли себя «Служительницы облегчения страданий при неизлечимом раке».
«Хоспис Божией Матери»
Посвятила себя служению умирающим и ирландская монахиня ордена «Сестры милосердия» Мария Эйкенхед. Мария много работала в госпиталях ордена и мечтала создать приют для умирающих, но тяжелая хроническая болезнь навсегда приковала к постели ее саму.
Женский монастырь в самом бедном квартале Дублина, где она провела свои последние годы, после смерти Марии вдохновленные ее верой и мужеством сестры в 1874 году и превратили в такой приют. Во главе «Хосписа Божией Матери» встала монахиня Мария Иоанна.
Потом были открыты другие хосписы, и в том числе в начале XX века был открыт хоспис святого Иосифа в Лондоне. Именно в этот хоспис пришла Сесилия Сандерс, с именем которой связана новейшая страница в истории хосписов в мире.
Хоспис святого Иосифа. Лондон
Встретить смерть достойно
Сесилия закончила Оксфордский университет по специальности «социальный работник». Работать она пошла в лондонскую больницу святого Томаса, где познакомилась с беженцем из Польши Давидом Тасма, умирающим от рака. Он отказывался с кем-либо общаться. Только когда Сесилия решилась сказать Давиду о том, что он умирает, между ними завязалось общение.
От Дэвида она узнала очень важные вещи: какие жуткие боли испытывает умирающий онкобольной, насколько важно обезболивать его, давая этим возможность достойно встретить смерть. После смерти Дэвида Сесилия приняла христианство и решила посвятить себя уходу за умирающими.
В 951 году она поступила в медицинский институт, где проводила исследования в области лечения хронического болевого синдрома. И в 1967-м Сесилия организовала приют св. Христофора – первый в мире хоспис современного типа. Именно Сесилия Сандерс ввела понятие «общая боль», которое включает в себя боль физическую, эмоциональную, социальную и духовную.
Она постоянно говорила о необходимости борьбы с «общей болью» у инкурабельных больных. «Если боль постоянна, то и ее контроль должен быть постоянным», – считала Сандерс.
Избавляя человека, например, от духовной боли, врач облегчает общую боль.
Но нестерпимые, так часто доводящие до самоубийства боли у онкологических больных – главное страдание, человек теряет достоинство, человеческий облик…
Источник: https://www.pravmir.ru/sesiliya-sanders-mat-hospisov/
История хосписов
Как заболевание человека рак известен с древнейших времен. Он являлся одной из наиболее распространенных причин смерти, которой предшествовали длительные физические и духовные страдания.
Термин рак (”канцеронома”) был предложен еще Галленом, который, по-видимому, нашел сходство между опухолевой деформацией, рисунком расширенных венозных сосудов и внешним видом рака или краба.
Павел из Эгины повторяет то же сравнение и добавляет свою версию названия: рак называется так потому, что подобно настоящему раку он упрямо держится за каждую часть тела, которую поражает.
Как одна из причин смерти рак впервые упоминается в 1629 году в “Билле о смертности”, который ежегодно издавался в Англии.
Сегодняшние принципы работы хосписов, создававшихся для облегчения страданий в основном раковых больных на поздних стадиях развития болезни, берут свое начало еще в раннехристианской эре.
Зародившись вначале в Восточном Средиземноморье идея хосписов достигла Латинского мира во второй половине четвертого века нашей эры, когда Фабиола, римская матрона и ученица святого Jerom открыла хоспис для паломников и больных.
С этого времени множество монашеских орденов прилагали значительные усилия, чтобы выполнить заповедь из притчи об овцах и козлах (Мф25:35-36) – накормить алчущего, напоить жаждущего, принять странника, одеть нагого, посетить больного или узника.
Эти принципы наряду с заповедью “так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали мне” (Мф 25:40) были основой благотворительной деятельности, распространившейся по всей Европе.
Обычно первые хосписы располагались вдоль дорог, по которым проходили основные маршруты христианских паломников. Они были своего рода домами призрения для истощенных или больных людей. Однако хосписы не отказывали в помощи и окрестным жителям.
Заботу о неизлечимо больных и умирающих пронесло в Европу христианство. Античные медики, следую учению Гиппократа, полагали, что медицина не должна “протягивать свои руки” к тем, кто уже побежден болезнью. Помощь безнадежно больным считалась оскорблением богов: смертному человеку, даже наделенному даром врачевания, не пристало сомневаться в том, что боги вынесли больному смертный приговор.
Слово “хоспис”, этимологически не связанное со смертью, в более поздние периоды получило ряд неожиданных значений, перекликающихся с целями и задачами сегодняшнего хосписа. Латинское слово hospes первоначально означало гостя.
Но в познеклассические времена значение его изменилось, и оно стало обозначать также хозяина, а слово hospitalis, прилагательное от hospes, означало “гостеприимный, дружелюбный к странникам”.
От этого слова произошло и другое – hospitium, означавшее дружеские, теплые отношения между хозяином и гостем, а впоследствии, и место, где эти отношения развивались. Эквивалент в древнееврейском языке имеет то же значение гостеприимства.
Хотя большинство раннехристианских хосписов заботилось в большей мере о душевном покое своих гостей, они прикладывали все усилия, чтобы заботиться о теле, считали их паломниками на важном пути, пути духовного совершенствования. Конечно, первые хосписы не были созданы специально для ухода за умирающими, однако, без сомнения, пациенты были окружены заботой и вниманием до конца.
Первое употребление слова хоспис в применении к уходу за умирающими появилось лишь в 19 веке. К этому времени часть средневековых хосписов закрылось из-за Реформации. Другие стали домами призрения для престарелых.
Большая часть работы, которую они выполняли раньше, перешла к “больницам”, врачи которых, переняв идеи Гиппократа и Галлена, занимались только больными, имеющими шансы на выздоровление. Безнадежно больные пациенты могли уронить авторитет врача. Они доживали свои дни почти без всякой медицинской помощи в домах призрения.
В начале девятнадцатого века врачи редко приходили к умирающим больным, даже чтобы констатировать их смерть. Эту обязанность выполняли священники или чиновники.
В 1842 Жане Гарнье (Jeanne Garnier) , молодая женщина, потерявшая мужа и детей, открыла первый из приютов для умирающих в Лионе. Он назывался хоспис, а также “Голгофа”. Еще несколько были открыты позже в других местах Франции. Некоторые из них действуют и сейчас, и, по крайней мере, один из этих хосписов участвует в подъеме движения паллиативного ухода в этой стране.
Тридцать лет спустя, в 1879 году ирландские Сестры Милосердия независимо от хосписов Жане Гарнье основали Хоспис Богоматери для умирающих в Дублине.
Орден Матери Марии Айкенхэд был основан значительно раньше, еще в начале века, этот орден всегда заботился о бедных, больных и умирающих, но хоспис Богоматери был первым местом, созданным специально для ухода за умирающими.
К тому времени, когда орден открыл еще один хоспис, хоспис Святого Иосифа в лондонском Ист-Энде в 1905 году, в городе уже действовали, по меньшей мере, три протестантских хосписа, которые назывались “Дом отдохновения” (открылся в 1885 году), “гостиница Божия”, позднее “хоспис Святой Троицы” (открылся в 1891 году) и “дом святого Луки для бедных умирающих” (открылся в 1893 году). Последний, основанный Говардом Барретом и Методисткой миссией в Восточном Лондоне, публиковал подробные и живые Годичные отчеты. Доктор Баррет размещал там захватывающие истории об отдельных пациентах, их личности. Он писал очень мало о симптоматическом лечении, но живо описывал характер своих пациентов, их мужество перед лицом смерти. Он глубоко сочувствовал семьям умерших, оставшимся дома в такой нищете, которой не могла помочь ни одна социальная организация. Так, в 1909 году он писал “Мы не хотим говорить о наших больных как о простых “случаях из нашей практики”. Мы осознаем, что каждый из них – это целый мир со своими особенностями, своими печалями и радостями, страхами и надежами, своей собственной жизненной историей, которая интересна и важна для самого больного и небольшого круга его близких. Нередко в эту историю посвящают и нас” (Цит. по 2, стр. VI.)
Именно в этот хоспис в 1948 году пришла Сисилия Сандерс, основательница современного хосписного движения. И даже в то время, спустя 40 лет молодым сотрудникам раздавали экземпляры годовых отчетов, чтобы дать им представление о духе настоящей хосписной работы.
Другим вкладом хосписа св. Луки в Хосписное движение и, таким образом, в целую отрасль паллиативной медицины было установление режима регулярного приема морфина, наркотика, до сих пор применяющегося в медицине для снятия сильных болей.
Регулярный (по требованию) режим выдачи обезболивающего был действительно огромным шагом вперед в деле ухода за больными с неизлечимыми стадиями рака.
В то время как в других больницах пациенты просто умоляли персонал избавить их от боли и часто слышали фразу “Вы еще можете немного потерпеть” (врачи боялись сделать своих пациентов наркоманами), пациенты хосписа святого Луки почти не испытывали физической боли.
Хоспис использовал для снятия боли так называемый “Бромптонский коктейль”, состоящий из опиоидов, кокаина и алкоголя, используемый врачами Бромптонской больницы для пациентов с поздними стадиями туберкулеза .
В 1935 году Альфред Ворчестер опубликовал маленькую книжку “Уход за больными и умирающими”, впоследствии ставшую классической. Это были три лекции, прочитанные студентам-медикам в Бостоне.
Когда книга увидела свет, автору было уже восемьдесят лет, большую часть которых он проработал семейным врачом.
Однако доктор Ворчестер смог написать эту книгу не только благодаря своему огромному опыту, но и благодаря помощи, которую он получил от диаконис дома Отдохновения и парижских монахинь ордена святого Августина. Этот автор по праву считается пионером в паллиативном уходе.
Другая важнейшая работа, посвященная уходу за умирающими, была опубликована мемориальным фондом Марии Кюри в 1952 году. Это доклад, составленный по результатам опросника, разосланного районным медсестрам.
Он систематически описывает симптомы физического и социального стресса у раковых больных, находящихся дома.
Основываясь на полученной информации, Фонд Марии Кюри начал организовывать стационары и выездные службы, готовить медсестер для домашнего ухода, проводить фундаментальные исследования и создавать образовательные программы.
В 1947 году доктор Сесилия Сандерс, тогда недавно аттестованный социальный работник и бывшая медсестра, встретила на своем первом обходе в хосписе св. Луки пациента лет сорока, летчика по имени Давид Тасма, который приехал из Польши. У него был неоперабельный рак.
После нескольких месяцев он был переведен в другую больницу, где доктор Сандерс навещала его еще два месяца до его смерти. Они много беседовали о том, что могло бы помочь ему прожить остаток жизни достойно, о том, как, освободив умирающего от боли, дать ему возможность примириться с собой и найти смысл своей жизни и смерти.
Эти беседы и положили начало философии современного хосписного движения.
После смерти Давида Тасмы, Сесилия Сандерс пришла к убеждению, что необходимо создавать хосписы нового типа, обеспечивающие пациентам свободу, позволяющую найти собственный путь к смыслу. В основу философии хосписа были положены открытость разнообразному опыту, научная тщательность и забота о личности.
После того, как в 1967 году хоспис святого Христофора, первый современный хоспис, созданный усилиями Сисилии Сандерс, открыл в Великобритании свой стационар, а в 1969 году организовал выездную службу, туда приехала делегация из Северной Америки.
Флоренс Вальд, декан школы медсестер в Еле и Эдд Добингел, священник Университетского госпиталя были среди основателей первой выездной службы хосписа в гор. Нью Хэвен, штат Коннектикут. В 1975 году хоспис появился и в Канаде, в Монреале. Этот хоспис был основан на базе очень скромного отдела паллиативной помощи и включал в себя выездную службу, а также несколько врачей-консультантов.
Это было первое употребление слова “паллиативный” в этой области, так как во франкоязычной Канаде слово хоспис означало опеку или недостаточную помощь.
Источник: http://oldcare.ru/hospisyi/istoriya-hospisov/
Загрузка...
